Измени со мной

Глава 1

Вадим

Голова трещит адски. Хочется сдохнуть, но предварительно осушить Ниагару, потому что во рту пустыня.

Шевельнулся, опробовав подвижность конечностей. Вроде бы пока не мертв. Хотя все еще не готов оживать. Это будет похоже на восстание из мертвых, как минимум. Шевельнул пальцами левой руки. Потом правой. Ч-ч-ерт! Куда делись мои пальцы? Я их не чувствую.

С трудом отлипаю щекой от подушки и с разливающейся болью в голове поворачиваюсь.

– Привет, – смотрят на меня глазами олененка Бэмби.

Девушка почти не прикрыта, сверкает своими прелестями, которые меня сейчас абсолютно не волнуют.

– Выход знаешь где? – говорю охрипшим ото сна голосом. Сам его не узнаю. Отлипая взглядом от ее тела.

– Ты идиот? – тут же сощуриваются оленьи глаза, превращаясь в змеиные. Ну, точно, мегера как минимум.

– Да, – соглашаюсь. Отрицать бесполезно. Вообще лучше на больную голову с женщинами не спорить.

Сам же еле сажусь в постели. В бошку бьют молотом.

– Вот так просто? – за спиной звучит возмущенный фальцет.

Больно. Очень больно моей голове.

– Угу, – мычу и пытаюсь встать.

– Ты охренел, Вадик? – вскакивает с постели, завернувшись в одеяло.

Встает напротив меня.

– Со мной так не получится, – возмущается.

А мне хочется сдохнуть, снова. Голова еще больше трещит.

– А как получится? – смотрю сквозь нее.

– Козел.

Я опираюсь локтями о колени и тру лицо ладонями. Давно мне так хреново не было. Сколько же мы с парнями выжрали? Стоит убрать руки от лица, как злая Бэмби развешивает шторы, впуская в единственную комнату убийственно-яркий солнечный свет.

Боль пронзает глаза, голову, все тело, чтоб его!

– Твою мать, – стону и падаю лицом в подушку.

– Плохо тебе? Так-то! – доносится ее довольный голос, и слышатся шаги босых ног по полу. – Я от тебя ухожу, – заявляет…как ее зовут? Не помню. Амнезия какая-то.

До слуха доносится возня из коридора. Собирается видимо. Поднимаюсь на ноги, чуть пошатнувшись. Кажется, алкоголь еще не вышел из моего бренного тела. Пересекаю комнату, коридор и попадаю в ванную. Нужно освежиться. Что и делаю. Забираюсь в душевую и врубаю воду.

– О-о-о-у, – окатывает ледяной.

От холода сжимается буквально все. И внутри, и снаружи.

Когда выхожу из ванной, в квартире уже никого нет. Выдыхаю с облегчением. Даже голове легче стало. Прохожу к барной стойке, хочу включить кофемашину, но вовремя торможу себя. Не готов я еще к шуму. Поэтому достаю из шкафчика аспирин и растворяю его в стакане воды. Выпиваю. Так, теперь главное ожить.

Но домофон разрывает такую блаженную тишину. Никого я не жду, поэтому возвращаюсь в постель и прячу голову под подушку. Меня никто сегодня из дома не достанет.

Но трель домофона продолжается. Только сейчас понимаю, что можно было выключить звук, но тупо лень. Когда же домофон замолкает, и я уже готов выдохнуть с облегчением, и глаза уже закрываются сами собой… начинает звонить телефон. Нет, это издевательство какое-то!

На телефон я не отвечаю. И тогда в дверь начинают долбить.

– Открывай, я знаю что ты там, – приглушенно доносится девчачий голос.

Эта коза не отстанет. Дверь вынесет. Если она уверена, что я здесь, то это конец спокойствию. Делать нечего, сгребаю свою задницу в кучу и плетусь к двери. Щелкаю замком, дверь тут же распахивается.

– Здорова, Вадя, – девчонка влетает ураганом в прихожую, хлопает дверью.

Приваливаюсь плечом к стене, морщусь.

– Ты никак из душа, – окидывает меня прищуренным взглядом, остановившись на полотенце, повязанном на бедрах.

– Никак из кровати. Тебе чего? – спрашиваю.

– А ты на часы смотрел? – выгибает бровь.

На девушке легкое платье, джинсовка и сумка через плечо. Русые волосы рассыпаны по плечам.

– И чего я там не видел? – хмыкаю, отталкиваюсь от стены и плетусь в кухонную зону. Все же кофе придется выпить.

За мной по пятам идет сестра.

– Ты обещал закинуть меня в универ. Между прочим сегодня первое сентября, – выдает она.

– И что? – ставлю кружку, нажимаю кнопку, машинка заурчала.

– Так, – вздыхает девчонка и садится на барный стул. – Ты издеваешься? Я, конечно, понимаю, что тебе хреновенько сегодня после вчерашнего, но как бы учебный день. И у тебя предпоследний курс. Скоро госы, а ты не чешешься.

– Меня сегодня не будет. Не было три года до этого, и этот год не исключение, уж поверь мне, – доносится аромат свежесваренного.

Оборачиваюсь и беру чашку, делаю обжигающий глоток. Прикрываю от удовольствия глаза. Кайф.

– А я? – снова взгляд в меня.

– Слушай, – оглядываюсь в поисках часов.

– Девять, – заявляет девица, мазнув по экрану телефона.

– Какого хрена ты приперлась ко мне в такую рань? У тебя есть отец, он мог бы отвезти любимую дочурку в универ.

– Зачем мне его дергать? Мы учимся в одном учебном заведении, ты забыл? – вздергивает аккуратную бровь.

Спорить с этой козой бестолку. Если она втемяшила себе, что я ее должен отвезти, то это будет стоить мне жизни, если не соглашусь.

– Хорошо, – выдыхаю, сдаваясь.

– Что? – спрыгивает со стула. – У меня получилось? Серьезно? – запрыгала с улыбкой до ушей.

– Ты мой персональный Аид, – направился к шкафу, который расположен во всю длину одной стены. – Выйди лучше, – махнул на дверь, взявшись за край полотенца. – Если хочешь, чтобы я быстрее собрался.

– Ой, ладно, – фыркнула, - модник. У тебя шмоток больше, чем у меня, – прошла к окну, открыла балконную дверь.

– Завидуй молча, – ухмыльнулся.

Спускаемся на парковку, снимаю с сигналки тачку. Стася садится, хлопнув дверью. Сажусь за руль. С кнопки завожу тачку, которая тут же отзывается рычанием двигателя. Шик.

– Ну что, – натягиваю солнцезащитные очки на нос и смотрю на сестру, – погнали?

– Только вот давай без этого, – хмыкает. – Не гони, отец голову оторвет за штрафы.

– Будто он оплачивает их, – отвечаю и срываю машину с места с визгом шин и ревом мотора.

Подъезжаем к универу. Я все еще не планирую оставаться. Стасяна вот сейчас высажу, и адьос. Подкатываем к главному входу.

– Давай, до свидания, – махнул сестре, та закатила глаза.

– Ты так добр и совсем не груб, – хмыкает, но дверь открывает.

– Девочки не жалуются, – огрызнулся.

– Да иди ты, бабник, ни одной юбки не пропустишь, – хлопает дверью и обходит тачку нарочито медленно. Я бы уже дал по газам. Пока не заметил никто, что я тут стою.

– Ты что? Не пойдешь? – подойдя к моей двери, заглядывает в открытое окно.

– Нет, – качаю головой.

– Ковалев! – доносится женский голос.

Я зажмуриваюсь. Стаська усмехается. Меня засекли.

– Я тебя люблю, говорил? – смотрю на сестру, а та победно ржет.

– Угу, ты же знаешь, как это взаимно, – шлет воздушный поцелуй и отходит в сторону, открывая вид на бегущую к нам Симкину Ларису Ивановну. Заместитель зав.кафедры собственной персоной. Если бы не знакомство ее с отцом, нафиг бы не обращала на меня внимание как на студента. А тут, чуть что – выговор, жалоба папане…

– Ковалевы! – подлетает к нам женщина лет пятидесяти с копейками. – Станислава, марш на занятия, – говорит сестре, и та, кивнув, стрельнула в меня взглядом и заторопилась в сторону главного входа. – А ты! – смотрит на меня, раздувая щеки. Я же улыбаюсь.

– Здравствуйте, ЛарИванна, – говорю вежливо. – Хорошо выглядите.

– Ты мне тут поболтай еще. Господи, еще два года, и, слава богу, выпустишься, и ты, и твои дружки. Чего стоим, занимаем проезд? Ты же знаешь, сюда можно въезжать только сотрудникам института, – хмурится.

– Да я вот прям сейчас и исчезну, как будто и не было меня тут, – все так же давлю лыбу.